Рассказы Э Шима

Подглядели, как милая певунья славка кормит своих птенцов? Вы когда- нибудь слышали, как звенит тишина в лесу, какими звуками полна луговая трава? Каждый из вас смотрит, но умеет ли видеть?

Каждый слышит, но умеет ли слушать? И как же много потеряет тот, кто не подглядел и не подслушал, как чудесно, трогательно, забавно, трудно живёт удивительный мир лесов, полей, озёр и болот. Как удивительно красивы вырезные листья клёна или сверкающие на солнце ледяные сосульки. А вы понимаете язык зверей и птиц? Сумеете помочь тем, кто попал в беду?

Сможете защитить малого и слабого? А ведь это надо уметь каждому человеку, чтобы стать добрым защитником и бережливым хозяином родной природы. И не только для этого.

Но есть и другие, те, кого можно считать продолжателями, подхватившими волшебное слово старших. И среди них тот, чьи рассказы и сказки собраны в этой книге, Эдуард Шим. В сборник вошли рассказы и сказки Э.Шима: 'Жук на ниточке', 'Другая песня', 'Горе горькое', 'Как спят лошади', 'Кто копыто потерял?', 'Медведь-рыболов' и многие другие.

Вы когда-нибудь видели, как цветёт скромный гусиный лук? И среди них тот, чьи рассказы и сказки собраны в этой книге, Эдуард Шим.

Разве красота пробуждающейся весны, золотого лета, плодоносной осени, снежной зимы не стоит того, чтобы её почувствовать, увидеть широко открытыми глазами и услышать насторожёнными ушами! Кто же научит вас видеть и слушать, понимать лесные разговоры? Кто переведёт вам язык зверей и птиц на человеческий язык? И есть ли такие переводчики? На ваше счастье — есть. Старшие из них — Михаил Пришвин и Виталий Бианки.

Рассказы прошлого лета. В доме Легошиных помирает бабка Олимпиада. Лера оделась, прошлась перед зеркалами. Название: Рассказы прошлого лета. Издательский дом: Издательство "Детская литература&quot. Вы когда-нибудь видели, как цветёт скромный гусиный лук? Подглядели, как милая певунья славка кормит своих. Возможность посмотреть иллюстрации для книги Рассказы и сказки о природе - Эдуард Шим.

Вы, наверное, читали их рассказы и сказки о природе. Но есть и другие, те, кого можно считать продолжателями, подхватившими волшебное слово старших. И среди них тот, чьи рассказы и сказки собраны в этой книге, Эдуард Шим. Двадцать лет назад вышла его первая книжка о природе «Лето, на Корбе». С тех пор писатель становится вашим добрым рассказчиком и другом.

Он пишет книги, которые помогают людям лучше видеть и лучше слышать, которые передают другим радость узнавания и понимания природы, радость какую он испытывает сам. Вот сборники рассказов — «Неслышные голоса», «Следы на воде», «Лесные разговоры». И вот эта книга рассказов и сказок. Они написаны, и это сразу чувствуется, человеком, влюблённым в красоту родных лесов и полей. У него приметливый взгляд и терпеливое внимание.

Он умеет видеть скрытое и любит разгадывать загадки природы. А когда станете постарше, — писатель придёт к вам с другими своими книгами. Он познакомит читателей с разными интересными людьми, их судьбами, характерами, встречами, делами («Мальчик в лесу», «Ваня песенки поёт»), И ещё, и это очень важно, он умеет увидеть и передать радость человеческого труда. Прочитайте его «Деревянную книгу», и она откроет вам двери в мир, где действуют умные руки, умеющие делать настоящие вещи. И каждая страница — маленький гимн труду.

Да и в тех рассказах, которые вы прочтёте в его книгах, счастье познания природы всегда сочетается хоть с крохотной, но обязательно кому- то нужной работой. У него у самого умелые руки, — он и писатель, и садовод, и столяр- краснодеревщик, и токарь, и слесарь. Поэтому и во многих рассказах своих он так влюблённо говорит не только о родной природе, но и о тех, кто умелыми руками помогает украшению нашей земли. Даже если это совсем маленькая и скромная работа.

И если, прочитав эти его рассказы, вам самим захочется побольше увидеть и услышать, испытать радость открытия и что- то самому сделать на радость другу, — добрый вам путь! Гр. Гроденский. БЕРЕГИ!

Шёл я из школы домой. Ранней весной это было. С утра моросит дождь — надоедливый, одинаковый. Водопроводный какой- то.

Распустил все дороги, из тропинок ручьи понаделал. Идти неловко, — ноги разъезжаются. От школы до деревни — полтора километра. Пока я полпути прошёл, промок до карманов. Дорога вдоль лесной опушки проложена.

Вошёл я под деревья, а тут ещё хуже. Со всех ветвей капает, течёт, льётся. Струйка с берёзовой ветки мне за шиворот угодила. Разозлился я. Мимоходом хлопнул берёзку кулаком.— Ишь, — говорю, — расхныкалась!

Тряхнула берёзка ветками, окатила меня водой, как из лейки. Охнул я от обиды. Стукнул ещё разок.

Ещё раз меня окатило. Чуть я не заплакал.

Иду, злюсь, и до того мне противными кажутся и серое скучное небо, и хлябкая дорога, и мокрые деревья, что хоть не гляди. Скорей бы до дому добежать, что ли! И тут я вспомнил, как из этого же самого места мне однажды уходить не хотелось.

В первый раз меня тогда со взрослыми взяли. И первый выстрел мой был вот здесь, около опушки. Вспомнил я, как все мы — охотники — шли цепью и ждали, когда спереди или сбоку крикнут: «Береги!»Это особенное слово такое, охотничье.

Означает оно, что показался зверь, бежит на стрелков. Как услышишь это слово, так уж и точно — береги. Береги всякий шорох, всякое движенье вокруг. Лови их, не пропускай. Уши напряги, глаза напряги, даже носом чуй! Вот что по- охотничьи значит «береги!».

Хорошее слово. Сторожкое. До того забылся я, что вдруг слышу это слово наяву. Близко так раздалось: — Береги! Может, это я сам сказал, а может, — почудилось. Но «береги!» есть «береги!»Навострились у меня уши, глаза сразу стали приглядистее.

Вижу — при дороге стоит старая ель. Нижние лапы у неё шатром висят.

Сухой пригорушек под этим шатром, и даже кажется, что струится там тёплый воздух. Вот тебе и дом — от непогоды схорониться. Залез я под плотные лапы, сел, сумку положил. И сразу не стало для меня дождя и серого неба. Тепло, сухо. И тогда я сам уже во второй раз говорю: — Береги! Пригляделся к деревьям. Вижу — не плачут они, а умываются.

Ветки от дождя — блестящие, распаренные, словно из бани. И каждая ветка подчёркнута светлой цепочкой капелек. Будто вспотела. А на земле, под деревьями, движутся прошлогодние бурые листья. Они движутся едва заметно, бесшумно, но упорно, как заведённые. С пригорков сползают в низинки, в ямы, и там оседают и прижимаются к земле.

А на пригорках распрямляются стебельки первой травы. Распрямляются и скидывают с себя цепкие старые листья. Моется он, чистится, готовится надеть весенний наряд. Рассмотрел я это и в третий раз говорю: — Береги! Качнулась впереди ветка. Желудёвого цвета пятнышко мелькнуло.

Белка! Вылетела на еловый сук — батюшки! Отряхиваешься, что ли? Ухнула вниз и пропала в хвое. Поглядел я на землю. Бегучий крохотный ручеёк звенит у пригорка. Вдруг на берегу ручейка земля вспучилась, разверзлась.

Вылезли на белый свет две ладошки и розовый пятачок. Дрыгнул хвостиком — только его и видели. Тоже фокусник. Где нырять полагается, он пешком топает. А где все пешком ходят, там ныряет. Видать, — не захотел под ручейком подземный ход прокладывать. Наверно, земля там сырая, липкая. Завязнешь ещё. На голову мне хвоя посыпалась.

Раздвинул я ветви, глянул. Качаются наверху лапы в красных штанишках. Уцепился дятел за шишку и повис на носу. Подрыгивает. Это он шишку так отрывает. Шишка оборвалась, захлопали крылья — фррр! А передо мной — новое зрелище. На кустик можжевельника, на колкие веточки опустилась весёлая стайка.

Интереснее вам самим поглядеть. Ну, а как это сделать, вы уже знаете.